Жара. Пыль. Ветер. Блок-пост.
Змей курит, глядя куда-то вдаль. Бабай эмоционально с кем-то разговаривает по телефону. Беркут жуёт травинку. Поэт пьёт чай из термоса.
Блок-пост – скучное занятие. Может быть, где-то на оживлённых трассах это и весело, но там, где стоят семеро из разведки «Зари» – это унылая, хотя и нужная обязанность.
Дорога поднимается от Георгиевки в сторону Луганского аэропорта. Там засели укропы, сколько их – никто толком не знает. Известно только, что людей, техники и боеприпасов туда навезли ещё до начала событий в городе.
Ситуация складывается патовая. Ополчение на данный момент не в состоянии атаковать аэропорт, даже если мобилизует для этой задачи все имеющиеся силы. Украинцы в город соваться тоже не хотят. Любая броня в городе – самоубийца, из любого окна или подвала может ждать выстрел из РПГ.
Наступать броне с пехотой для прикрытия – пехоту отстреляют на подходе, затем – РПГ в подвалах и за окнами.
Обе стороны ждут, накапливают силы и готовятся к столкновению. Которое, как все понимают, рано или поздно обязательно должно состояться.
***
Разведчики перекрыли дорогу, которая от Георгиевки поднимается вверх и идёт к аэропорту. Задача простая – не пропускать неместные машины, везущие запасы еды и воды.
Работа – интересная только поначалу. За несколько дней удаётся познакомиться со всеми местными, неместных почти нет. И за всё время, пока Поэт находится на этой точке, никого с «подозрительными» запасами еды и воды он не встречает.
Что Поэта увлекло на самом деле – это попытки понять местных, которые изо всех сил стараются жить так, как будто ничего не происходит.
Они по-прежнему что-то возят на рынок, что-то везут с рынка, подозрительно смотрят на зарёвцев и поспешно дают документы, предусмотрительно положенные в ближние карманы.
Чего они ждут? Или действительно верят, что всё как-нибудь рассосётся само, и всё будет, как раньше, а то и лучше?
Или хотели бы пойти в ополчение, но «жена не пускает»? (Таких очень много).
***
Небольшое развлечение всем участникам проверки организовывает Цыган – новенький во взводе. Плотный, чернявый, смуглый, он действительно похож на цыгана. Или на западэнца откуда-нибудь из Ивано-Франковска.
Этим обстоятельством Цыган и пользуется.
Когда Змей или Беркут останавливают машину, Цыган, с пулемётом наперевес, незаметно выходит из-за куста, широко улыбаясь, подходит к машине, и тихо ждёт, пока в разговоре не возникает пауза.
- Добридень, шановне панство! Як ся маетэ? Чи бандэрлогы е? – говорит Цыган и широко-широко улыбается.
Эта фраза, произнесённая с самым натуральным западэнским акцентом, зачастую вызывает разрыв шаблона и ступор у местных, видящих перед собой вуйка в форме ополчения.
Кто-то моргает, кто-то, как компьютер, зависает на несколько секунд с открытым ртом. Затем многие начинают смеяться вместе со ржущими зарёвцами.
***
Сегодня не совсем обычный день – сегодня на блок-пост должны приехать журналисты, вроде бы из Москвы.
Поэт почему-то ещё старается не афишировать тот факт, что он – в ополчении. Хотя смысла в этом он не видит и сам. «Там» и так знают те, кому нужно, а возвращаться «туда» Поэт не собирается. У него осталось тягостное впечатление от Днепропетровска, где люди массово словно сошли с ума на почве «украинскости» и «независимости».
Поэту приходилось работать журналистом и финансистом, и с тех пор он не умеет игнорировать цифры и факты. В 1991-м Украина начинала в идеальных условиях, и то, к чему она прикатилась к 2014-му, можно описать только словом «катастрофа».
Как говорил какой-то американский дипломат (Поэту понравилось его интервью в Интернете, но фамилию он не запомнил): «Украинцы склонны к внешнему управлению. Украина – очень интересный геополитический проект, и будет жаль, если он исчезнет».
Похоже, дипломат знал, что говорил.
***
Поэт не хочет попадать в кадр, но ему интересно пообщаться с журналистами. Жизнь до войны кажется ему сном, но эта профессия ему нравилась и запомнилась. Интересно посмотреть, как работают «коллеги» из самой Москвы.
***
- Журналисты, вроде бы! – говорит Бабай, вглядываясь в поднимающуюся по дороге машину.
Машина, подъехав, останавливается. Бабай угадал – это действительно журналисты.
Поздоровавшись, они сразу начинают разворачиваться – устанавливают на треногу камеру, выбирают планы для съёмок, в быстром разговоре с зарёвцами определяют, с кем и о чём будут говорить.
Поэт ждёт в стороне. Внезапно один журналист – в бронежилете и фирменной журналистской накидке с надписью «Пресса» подходит к нему.
- Игорь Корнелюк, – улыбаясь, говорит парень и протягивает Поэту руку. – Говорят, вы до войны журналистом были?
- Да, – улыбаясь, отвечает Поэт.
В старших классах Поэт играл в школьном ансамбле на бас-гитаре. Первая песня, которую выучил коллектив (где-то за месяц постоянных репетиций) – «Билет на балет» Игоря Корнелюка.
Совпадение показалось Поэту прикольным.
- Как вы здесь оказались? – спрашивает Игорь.
Поэт начинает отвечать скупо, но затем почему-то разговаривается и рассказывает Игорю свою историю. Параллельно высыпает кучу подробностей и наблюдений, которые ему, как неместному, показались странными или интересными.
Игорь слушает, не перебивая, только иногда задаёт уточняющие вопросы.
Похоже, разговор ему нравится.
- Может, несколько слов на камеру? – вдруг спрашивает он и кивком головы показывает на камеру, в которую с серьёзным видом что-то говорит Бабай.
Поэту приходит в голову неожиданная мысль.
- Давайте, только я лицо закрою.
- Хорошо, жду.
Игорь отходит к камере. Поэт накидывает капюшон и завязывает банданой лицо.
***
Само интервью Поэт запомнил слабо. Невзирая на журналистское прошлое, он теряется перед камерой, говорит сбивчиво, и от этого теряется ещё больше.
Но одобряющая улыбка Игоря делает своё дело – Поэту становится легче, и он говорит уже без запинок и даже связно.
Выдав главную мысль, от избытка чувств Поэт показывает жест «Виктори». Похоже, это нравится Игорю – он кивает Поэту, затем – оператору.
- Антон, всё!
Оператор выключает фонарь на камере.
Всё.
Поэт снимает с лица бандану и стягивает с головы капюшон.
- Спасибо! – говорит Игорь, улыбаясь.
- Вам спасибо, – отвечает Поэт. – Когда можно будет посмотреть?
- Сегодня вечером.
- Хорошо!
- Удачи! – протягивает Игорь Поэту руку. – Может, ещё увидимся.
- Может, – кивает Поэт и пожимает протянутую руку.
***
Ход с банданой не удаётся – вечером разведка смотрит в кубрике телевизор, и все, кто не были на блок-посту, моментально узнают Поэта.
И не только они – в течение часа после выпуска человек шесть написали Поэту из Днепропетровска в Интернете. Вопрос у всех один: «Зачем ты надевал бандану, мы тебя сразу узнали»?
«По глазам, по словам, по голосу… – мрачно думает Поэт. – Если встретимся с Игорем, нужно будет ему об этом рассказать».
Но встретиться Поэту и Игорю Корнелюку больше не пришлось. Через несколько дней было 17 июня 2014 года – день, когда произошёл бой под Металлистом.
День, когда погибли несколько человек из «Зари», а также журналисты Игорь Корнелюк и Антон Волошин.
P. S. Интервью
