Глава 6. Три патрона

Поэт и Финн сидят на лавочке под навесом. Вечер, тихо. Солнце уже не жаркое – в самый раз. Поэт полчаса назад сходил в душ, и теперь ему совсем хорошо.

С душевыми в «Заре» поначалу было грустно. Народ умудряется по утрам кое-как искупаться в общем умывальнике – что-то вроде длинного помещения с кранами, такие были в пионерлагерях. Но там нормально помыться не удаётся.

Мыться целиком из полуторалитровой бутылки Поэт научится позже, когда взвод будет жить на позициях под Новоанновкой. Сейчас Поэту приходится выкручиваться, и благодаря этому он ближе знакомится с Кэповскими «спецами».

Спецы держатся отдельно от всех (даже более закрыто, чем разведка). Они натаскали подручных стройматериалов, где-то нарыли двухсотлитровую бочку, приделали шланг, кран, завесили чёрным целлофаном – и получилась душевая кабина.

Утром отлично мыться холодной водой – бодрит. Днём вода при здешней жаре нагревается за час-два, и вечером залезть под тёплый душ – ни с чем не сравнимое удовольствие.

Зарёвцы видят это дело, и в спецовский душ дружно валят все, кому не лень. Альтруизма спецов хватает на два дня – купаться нравится всем, но ходить за водой – мало кому.

Поэтому спецы, возвращаясь под вечер, могут к своему удивлению обнаружить, что полная бочка, которою они специально набрали с утра, чтобы прогрелась к вечеру, уже пустая.

Зато вокруг душевой кабины налиты лужи воды и кто-то стырил оставленное в кабине мыло.

Через два дня спецы говорят «хватит», и больше никого не пускают в душ.

Почти никого – Поэт сразу понимает происходящее, и перед тем, как мыться, таскает в бочку вёдра с водой. Старется делать это демонстративно – чтобы видел кто-нибудь из спецов.

Но мыться старается, когда спецов рядом нет.

***

Вечером Поэт, грязный и пыльный, идёт в душ. Заходит за штаб, поворачивает к кабине – и видит человек десять спецов во главе с Кэпом.

Кэп хмуро смотрит на полотенце, висящее на плече у Поэта.

• Не возражаете, если я помоюсь? – сразу переходит к делу Поэт. – Я сегодня утром нанёс четыре ведра, а потратил максимум полведра. Ребята видели.

Кэп поворачивается к своим, и один из бойцов кивает. Они с Поэтом утром тут разговорились, покурили, и под это дело Поэт принёс ещё два ведра – дополнительно к тем, которые принёс до того.

Первые два ведра спец не видел.

Сейчас эта вежливость сыграла хорошую службу. Кэп молча пожимает плечами, спецы ржут.

• Ты еврей? – спрашивает Кэп.
• Не еврей, но хуже – я из Днепропетровска, – отвечает Поэт.

Кэп хмуро смотрит на Поэта.

• У вас там все «неевреи» такие? – спрашивает кто-то.
• Нет, только я и Рабинович, остальные ещё хуже, – стандартно отвечает Поэт.

Спецы снова ржут.

• Ну, тогда иди мойся, – резюмирует Кэп.

Поэт быстро заходит в душ, быстро купается, тщательно экономя воду, и выходит из душа под прохладный вечерний ветерок. Кайф!

Поэта в кубрике ждёт Финн, и недоигранная партия в шахматы – тот редкий случай, когда у Поэта есть шанс свести партию хотя бы в ничью.

Но Поэт не спешит, курит со спецами, рассказывает, где видел ещё одну пластиковую бочку и одалживает кому-то шампунь. Договариваются, что шампунь оставят в кабинке.

• Там, за полочкой оставь, – говорит Поэт. – Чтобы не стырили.
• Да заебали они тырить! – отзывается Кэп.
• Да, – кивает Поэт. – У меня тут вчера бритву насадили – оставил, блин, до вечера.

Поговорив ещё немного, Поэт прощается со всеми за руку и идёт в кубрик.

***

До войны Поэт в армии не служил, но успел побывать в кое-каких ситуациях, поэтому хорошо понимает, как важно сразу обустроить на новом месте все бытовые моменты.

Поэт по-прежнему дружит с первым взводным (теперь уже – ротным) старшиной Петровичем (которого Поэт типа в шутку называет «Отец родной»).

Поэт уже травит анекдоты барышням из столовой, и вечером заходит к ним за хлебом и, если есть, за остатками печенья к чаю.

Поэт регулярно заходит в гости покурить и потрепаться к оружейникам в ещё почти пустую оружейку. Первые плоды уже есть – у проходившего мимо оружейки бойца Поэт случайно выменивает три пачки сигарет на гранату.

В тот же день во второй роте выменивает гранату на два магазина на 30 патронов.

Затем, в результате дикой прихоти пулемётчика из первой роты, один магазин на 30 патронов Поэт выменивает на магазин на 45 патронов.

Такие магазины пока что редкость, поэтому они – объект лютой зависти и выгодного обмена.

Поэт уже здоровается и треплется в курилке с батальонным старшиной Пиночетом. Пиночет – невысокий щупловатый мужчина, хорошо в возрасте, в очках с толстыми линзами.

По типажу Пиночет – бывший завхоз или начальник смены охраны на гражданском предприятии. Но при этом Пиночет – персонаж редкой отмороженности, его опасаются даже свои.

***

Задержка на потрепаться со спецами получается небольшая, но очень правильная. Благодаря этому Поэт практически на официальных правах «вписывается» в душ спецов.

Теперь, если ещё хотя бы пару раз увидят, как он таскает воду, к нему вообще не будет никаких вопросов.

***

Когда Поэт подходит казарме, он видит, что Финн сидит на лавочке. Финн зачем-то вынес на улицу автомат и теперь сидит и методично клацает туда-сюда предохранителем.

• Финн, что, шухер?
• Не, я почистить решил на воздухе, погода классная. Ты же лазишь где-то.
• Мылся.

Поэт замечает на лавочке возле Финна перемазанные нагаром и маслом обрывки ветоши.

• Курим? – традиционно спрашивает Поэт некурящего Финна.

Финн – глубоко верующий, не курит и не пьёт.

• Кури, – пожимает плечами Финн. – Партия-то ждёт.

Финн кивком головы показывает на казарму.

• И дастархан ждёт, – кивает Поэт.

Днём Поэт попросил Андрея, чтобы его на час отпустили в город. Поэт немного разжился деньгами, и на радостях сгонял в гастроном и купил на взводный общак немного чая, сигарет, колбасы и конфет.

И отдельно пакет карамелек – для них с Финном.

• Мат тебе в три хода, – говорит Финн.
• В три залупы! – заводится Поэт. – Это я тебе мат поставлю.
• В три хода, – говорит Финн и почему-то задумчиво повторяет. – В три…

Ба-ба-бах!

Финн какого-то хрена нажимает на спуск. Оказывается, патрон был в стволе, и магазин был примкнут.

В бетонном заборе между военкоматом и областным онкологическим диспансером появляются три аккуратных пулевых отверстия. По асфальту, весело звеня, скачут три гильзы.

Поэт – чистый, благоухающий мылом и шампунем, ещё даже не одевший футбоку – замечает, что он уже лежит возле лавочки, вжимаясь в пыльный асфальт, и разглядывает лежащий перед носом обрывок замасленной ветоши.

***

Поэт и Финн сидят на лавочке и ожидают большого шухера. Шухер не заставляет себя ждать – из штаба выскакивает Особист с перекошенным лицом.

• • Кто стрелял, блядь?!!
  • Я… – тихо отвечает Финн.

• Какого? В кого? Куда попал??
• Случайно. В забор попал.
• Пошли!

Особист делает решительный жест рукой. Финн молча встаёт, отдаёт автомат Поэту и идёт за особистом.

«Блин, кранты Финну», – крутится в голове у Поэта.

Поэт отстёгивает магазин от автомата, выбрасывает патрон из ствола и от греха подальше ставит автомат на предохранитель. Затем собирает с асфальта гильзы и устраивается на лавочке. Отряхивает с себя футболкой пыль и достаёт сигареты.

Поэт сидит на лавочке, курит и ждёт Финна. Порывается подняться и идти в штаб, доказывать что Финн не виноват – и понимает, что этого сейчас лучше не делать. Тем более с тем автоматом, из которого стреляли.

Финна приходится ждать минут двадцать. Наконец-то открывается дверь штаба, выходит Финн. У него на лице блуждает странная улыбка, он идёт, щурится на небо и словно не замечает косые взгляды проходящих по плацу.

Каким-то образом о случившемся уже знает весь батальон.

Дизель выглядывает из казармы, тяжело смотрит на Поэта и заходит обратно, не говоря ни слова.

Финн подходит к Поэту.

• Ну что? – после паузы спрашивает Поэт.
• Ничего, – отвечает Финн.
• Вообще? – не верит Поэт.
• Вообще, – просто отвечает Финн. – Я думал всё, выгонят из батальона.
• Да что сказали-то?
• Чтобы с оружием обращался аккуратнее.
• Логично, – ничего более умного в ответ Поэт не находит.
• Я же предупреждал, – звучит за спиной у Финна голос Андрея.

Андрей умудряется подойти так, что Поэт его не видит за Финном, а Финн стоит к Андрею спиной и тоже его не видит.

• Мы всё поняли! – энергично кивает Поэт.

Финн растерянно улыбается, услышав голос Андрея, и хватается за голову.

• Поняли… – Андрей поворачивается и уходит в казарму.

***

Андрей сразу же заводит во взводе порядок в обращении с оружием. Приезжая с выезда, разведка выстраивается во дворе спиной к казарме, лицом к забору, и разряжает оружие, направляя стволы вверх.

Поэт позже понимает, что если бы не эта процедура, вбитая в них практически в гены, могли бы быть пара несчастных случаев.

Финн оказывается одним из первых, но не последним. Химик, интеллигентный юноша из еврейской – как уверен Поэт – семьи становится вторым.

***

Разведка после выезда выпрыгивает из «Урала», выстраивается лицом к забору.

• Разряжай! – командует Андрей.

Последовательность действий по этой команде несложная. Нужно отсоединить магазин, передёрнуть затвор, чтобы выбросить патрон из ствола, поднять ствол вверх и нажать на спуск.

После чего затвор оттягивается, и Андрей или Дизель проходят вдоль строя и осматривают оружие.

В этот раз Химик делает всё верно, но немного путает последовательность. Он передёргивает затвор – чтобы гарантировано загнать патрон в ствол – затем отсоединяет магазин, поднимает ствол вверх и небрежно нажимает на спуск.

Бах!

Разведчики кто приседает, кто залегает, что подпрыгивает на месте. Тимур возле ворот чуть не захлёбывается лимонадом. Поэт умудряется прикусить язык.

Химик в ужасе приседает и резко отбрасывает автомат. Химик потрясён так, как будто он находится не на плацу, а в консерватории, и у него в руках стреляет не автомат, а скрипка.

• Блядь! – орёт Дизель.

У разведки со спецами постоянное негласное соревнование – кто круче, у кого больше порядка, у кого лучше подготовка и вообще. И тут – такой косяк на ровном месте.

Тем более – Кэп с несколькими спецами стоит возле столовой и улыбается от уха до уха, глядя на Дизеля.

• Макс, я случайно, – быстро говорит Химик, не вставая.
• Подбери автомат и иди в кубрик, – с каменным лицом говорит Андрей.
• Случа-а-айно! – От избытка чувств Дизель разворачивается и широкими шагами идёт к воротам.

Бледный Лёд достаёт сигареты и с третьего раза закуривает. Жгут – и так обычно угрюмый – смотрит на Химика, как палестинец. Химик шустро поднимает автомат и, держа его в немного вытянутых руках, быстро сваливает в казарму.

• Андрей, проверь у остальных оружие! – ехидно кричит Кэп.

Спецы счастливо, но на всякий случай негромко смеются.

• Я знаю, что мне делать, – ровно отвечает Андрей, не поворачиваясь.
• Оружие к осмотру!

***

Финн после стрельбы в забор немного растерян, поэтому Поэт умудряется в этот вечер выдурить ничью. Хотя доигрывать пришлось уже при свете ночника.

Перенервничавший и не выигравший в шахматы Финн засыпает сразу, у Поэта в голове крутится стихотворение, которое он ещё в детстве прочитал в газете «Днепр Вечерний».

Автора Поэт не помнит, а стихотворение врезалось в память, наверное, навсегда.

Мы лежали в полосе ничейной,

Кончились патроны и вода,

День рожденья друга – бой вечерний

Я не позабуду никогда.

В землю пули падали со стоном,

Над свинцовой степью дым парил…

Подарил я другу три патрона,

Три патрона другу подарил.

• Финн, спишь? – шёпотом спрашивает Поэт. – Я одну вещь интересную вспомнил.

Финн не отвечает.

«Подарил я другу три патрона», – крутится в голове у Поэта, пока он проваливается в сон.

P. S. Три патрона