Поэт так и не запомнил, как правильно называлась следующая часть, которая «перешла под контроль ополчения» (расхожая фраза из новостей). Эпизод получается нервный, но проходной.
Военная часть, нашпигованная советской (местами не только) радиотехникой, располагается в многоэтажном доме.
В этом же доме, но на другом этаже, находится общежитие, где живут со своими семьями иногородние военнослужащие.
Общежитие советское, не «Хилтон», но зато недалеко добираться до места службы.
Вторая половина части – куча всевозможной техники, которая стоит на взлётной полосе.
За частью зарёвцы уже две недели ведут наблюдение.
***
Есть сильное подозрение, что именно из этой части наводятся на город самолёты авиации ВСУ. Удар ракетами по администрации ещё впереди, но сам факт самолётов, на бреющем рассекающими над городом, действует на нервы.
В результате наблюдения досконально изучается система охраны, время смены нарядов и эпическая подробность – спецтехнику на взлётной полосе охраняют иногда два часовых, иногда – вообще один.
Вооружение – штык-нож(и).
***
Определившись с происходящим на узле связи, узел решают брать.
За несколько дней до захвата прямо со взлётной полосы воруют часового – задать несколько вопросов. После недолгого разговора испуганного часового отпускают вместе с его штык-ножом.
Куда его ещё девать?
«Подвала» на «Заре» нет и не будет до конца войны. Это – принципиальная позиция Плотницкого, затем – Андрея, ставшего комбатом после Плотницкого. В этом есть свои неудобства – того же задержанного часового нужно было или отпустить, или везти в комендатуру, или пристрелить (этот вариант не рассматривается).
С другой стороны – в этом есть огромный плюс, перекрывающий все неудобства. О «Заре» после войны отзываются по-разному, но никто не может сказать, что на «Заре» пытают людей, как говорят об «Избушке» или «Машике».
***
Получив команду, разведка поднимается по тревоге.
Поэт был за воротами «Зари» три раза, поэтому в Луганске не ориентируется совершенно. И если районы частного сектора он уже как-то начинает отличать, то однотипные кварталы (как говорят местные – «кварталА») для него все похожи друг на друга.
Особенно, если наблюдаешь за кварталАми над задним бортом тентованного «Урала».
Поэт начинает привыкать к тому, что действует по принципу «Ждём здесь, цель – там». Варианты «в случае чего отходим к «Инициалу» или «встречаемся возле «Авроры» его раздражают, и он старается держаться местных. Финн город знает неплохо, и Поэта это успокаивает.
«Урал» неожиданно резко останавливается, всех бросает вперёд. Кто-то матерится, ткнув себе стволом автомата в подбородок.
- Выходим! – командует Дизель.
Разведка выпрыгивает из «Урала» и строится вдоль борта.
***
Они находятся среди тесно наставленных многоэтажек. Часть людей, сидевших возле подъездов, испуганно поднимается и быстро расходится. Остальные – с интересом наблюдают за происходящим.
- Внимание, – говорит Андрей. – Сейчас будем брать объект. Воинская часть. Окружаем, выходим на переговоры. Без команды не стрелять. Ясно?
Разведчики кивают.
- Вперёд.
Поэт идёт в паре с Дизелем. Пригибаясь, разведчики бегут вдоль домов, выбегают к многоэтажке, которую от соседних домов отличают только забор с калиткой. Рассыпаются вокруг, берут на прицел окна.
Наверное, все знают, кого брать на прицел – все, кроме Поэта. Поэт толкает Дизеля локтём.
- Макс, куда если что шмалять?
- По окнам, – отвечает Дизель.
- Это ясно. Там гражданские.
- Вроде бы второй этаж, – не очень уверенно отвечает Дизель. – Ну, и двери.
- Понял, – Поэт слышит, что Дизель не совсем уверен. – Если что, шмаляю туда, откуда будут в нас.
Дизель пожимает плечами. Действительно, возразить трудно.
***
Андрей, в чёрном бронежилете (единственном на весь взвод) подходит к калитке и нажимает звонок. Один раз, второй, третий.
Из военной части никто не отвечает.
Поэт смотрит на Андрея и начинает понимать, что штурм в этот раз не очень-то похож на штурм.
В двери здания лязгает замок и в появившуюся щель высовывается усатое лицо.
- Мне нужно поговорить с командиром! – требовательно кричит Андрей.
Усатый исчезает, дверь захлопывается.
Поэт лежит за деревом, держит окно второго этажа на прицеле и старается стать как можно тоньше и незаметнее. От них с Дизелем по прямой до окна – метров тридцать, не больше. Если кто-то оттуда выстрелит – с такого расстоятния промазать тяжелее, чем попасть.
Одна надежда – увидеть движение и выстрелить первым. Но как определить, что это за движение? Кто это? Военный или гражданский?
***
К счастью для всех, военные не отстреливаются. О происшедшем на ВВАУШе давно знает весь город, и поймать пулю неясно за что никто не хочет. Старого государства уже нет, нового – ещё нет, власть в городе понемногу забирают батальоны.
Из-за некоторого числа отморозков слава у ополченцев – не очень. «Заря», в общем, отличается от самых «эпических» подразделений – но об этом пока что знают только в «Заре». На данный момент «слава» ополчения работает на «Зарю».
События развиваются невероятно медленно. Усатый бегает туда-сюда, приносит Андрею какие-то ответы и возвращается с требованием поговорить с командованием. Поэт и Дизель курят одну за одной, смотрят на окна и ждут.
Больше всего Поэта раздражает это тягучее ожидание. Начались бы хоть какие-нибудь события – было бы легче.
***
Тем временем события происходят на взлётной полосе, где стоит техника. Спецы окружают будку охраны и быстро убеждают сдаться часовых со штык-ножами. Часовые отдают штык-ножи, и после завершения операции в здании их отпускают по домам.
Но вокруг здания операция пока что длится и длится.
За час Андрей добивается того, что ему отрывают калитку. Андрей входит во двор, но теперь военные баррикадируются в здании и отказываются открывать дверь. Кто-то даже кричит, что в случае штурма будут стрелять.
Бронежилет на Андрее – от ножа и пистолета, автоматная пуля такой даже не заметит.
- Мне нужно поговорить с командиром! – в сотый раз кричит Андрей.
Как позже выясняется, задержка была вызвана тем, что командир за пять минут нажрался прямо в кабинете до скотского состояния. Если бы он удрал, как командир ВВАУШа, было бы легче – договаривались бы с кем-нибудь из офицеров. Но пьяный командир боевой пост не покидает и безуспешно пытается промычать какой-нибудь приказ.
***
По большому счёту, на приказы из серии «Держать оборону» все чихать хотели. Здесь вести бой в чём-то даже хуже, чем на ВВАУШе. ВВАУШ находился в отдельном здании, а узел связи – в жилом. У некоторых семьи прямо в этом здании, и мясорубка здесь никому не нужна.
- Мне нужно поговорить с командиром!
- Давай прошвырнёмся! – говорит Дизель Поэту.
Они медленно, чтобы не шевельнулись кусты, поднимаются с земли, и быстро перебегают за угол.
Постояв с полминуты, Дизель с Поэтом начинают красться вокруг здания, держа под прицелом окна второго этажа.
Там – ни движения.
Разведчиков вокруг не видно, но они есть. Дизель вытаскивает телефон и понемногу обзванивает нескольких людей. Лёда, Змея, Бекаса, Лютого – пока везде всё тихо.
- Андрей зашёл! – внезапно кто-то негромко кричит из кустов.
- Поэт, давай назад!
Поэт и Дизель бегут к своему прежнему месту. Оттуда хорошо видны калитка и дверь здания.
На их месте уже находится Лёд.
- Андрей внутри?
- Да, – улыбается Лёд.
- Всё нормально?
- Вроде. Офицер вышел вроде адекватный.
- Ждём.
Поэт кладёт автомат на сгиб руки и вытаскивает сигарету.
***
Подтягиваются нервничающие телевизионщики. Журналистка что-то рассказывает на камеру, затем начинает водить оператора по окрестностям и, жестикулируя, показывает, что и откуда снимать.
Поэт с Дизелем лениво смотрят на телевизионщиков. Дизель, похоже, не против попасть в кадр, а Поэт на всякий случай завязывает лицо банданой.
Снова тянется ожидание.
Внезапно кто-то даёт очередь – Поэту и Дизелю в темноте не видно, кто. Звучит вторая очередь в ответ. Журналисты мечутся от здания к деревьям, Поэт снимает автомат с предохранителя.
Поэт уже знает, что один выстрел или одна очередь – это ни о чём. Если не пошла обратка – значит, либо был предупредительный, либо завалили сразу.
Но одна очередь в ответ и потом тишина – это уже обратка или ещё нет?
- Андрей! – кричит Дизель, вскакивая с места. – Будь тут!
Прежде, чем Поэт успевает что-то сообразить, пригнувшийся Дизель заскакивает за угол здания.
Поэт осматривает через прицел окна. Похоже, вообще никого.
Через несколько минут возвращается хмурый Дизель.
- Что там? – спрашивает Поэт.
- Долбоёбы, – коротко отвечает Дизель.
Снова ожидание.
***
Ополчению удаётся второй раз пойти с козыря и решить проблему малой кровью – к зданию подтягиваются родители военнослужащих. Они тоже помнят историю с ВВАУШем, и с ходу начинают выносить мозги офицерам части – и замеченным разведчикам заодно.
- Верните наших детей! Не стреляйте! – истерично кричат женщины и колотят в двери.
Ждать приходится долго. Уже совсем стемнело, уже третий раз мимо позиции Дизеля и Поэта проходят телевизионщики, уже у Поэта закончились сигареты – и только тогда выходит серый от усталости Андрей.
Ему пришлось много раз объяснять пьяному командиру, почему для всех будет лучше, если часть сдастся без боя.
То ли командир понимает, что Андрей прав, то ли чувствует настроение коллектива – но в конце концов командир начинает соглашаться, что можно и сдаться.
Поэту кажется, что приход буйных родителей сыграл немалую роль в решении командира.
***
Разведка входит в узел связи. Их встречают мрачные офицеры, испуганные солдаты и женщины с детьми, выглядывающие с верхнего этажа.
Что больше всего поражает Поэта – жуткая нищета. Складывается впечатление, что со времён СССР поменяли только герб и плакаты агитации. Всё остальное – в откровенно рассыпающемся состоянии.
***
Главный результат захвата – вынесенная оружейка. Сейчас каждый ствол – на вес золота. Тоже, что и на ВВАУШЕ – раздолбанные затёртые АКС, несколько ПМ, патроны, вытертые брезентовые подсумки.
Для людей захват заканчивается хорошо. Солдат распускают по домам. Иногородние остаются жить в общежитии с семьями – убедившись, что никто не возражает, они поднимаются на свой этаж.
Разведчики, как могут, выводят из строя (в основном – громят прикладами) начинку аппаратуры.
Особо старательные режут провода, которых здесь – куда ни глянь.
Затем довольные, но чувствуя себя немного обманутыми, разведчики выходят из здания.
Поэт видит, как Андрей даёт интервью всё ещё нервничающим журналистам. Рядом с ним случайно стоит и случайно почти попадает в кадр довольный Дизель.
Поэт делает большой крюк, чтобы ни дай Бог не попасть в поле зрения объектива, и натыкается на Лёда.
- Лёд, дай сигарету!
- Не поверишь, закончились! – смеётся Лёд.
- А у кого есть?
- У Бабая вроде были. Хитрая рожа, запасливая.
- Пошли к Бабаю.
***
Этот захват Поэт в свой личный счёт боёв не включает – просто эпизод, и всё. Но для себя он так и не определился, что его вымотало больше – бой экспромтом под ВВАУШем или многочасовое тягучее ожидание под узлом связи.
P. S. Лучший штурм — штурм без крови