Глава 15. Почти «Грады»

Лето. Жара. Тяжёлый, давящий зной. Батальон неожиданно поднимают по тревоге.

Почти весь личный состав грузят в «Уралы». Разведка, не дожидаясь указаний, выносит всё, что есть. Тёплую одежду, кое-какие запасы еды. Кто-то берёт в кузов одеяло.

Толком никто ничего знает и не может объяснить. Вроде бы где-то ожидается прорыв украинцев. И «Зарю» вывозят на опасное направление.

Поэт сидит в кузове рядом с Бабаем. В последнее время он чаще общается с ним, чем с другими. Полноценной «двойки» для работы в паре нет, но есть некое постоянное общение.

  • Товарищ Поэт, вы готовы?

Бабай пытается шутить, но получается неестественно.

  • Всегда готовы, – также натянуто отвечает Поэт. – Блядь!

Возглас получается настолько громкий, что на Поэта и Бабая, сидящих возле заднего борта кузова, оборачиваются даже те, кто сидят возле кабины.

  • Что случилось?
  • Сигареты, блядь, забыл!

Это, безусловно, проблема. Ехать неизвестно куда неизвестно насколько, и не взять сигареты – обидный косяк. Для Поэта – особенно.

  • Ничего, ничего, не расстраивайтесь, товарищ Поэт, я взял с запасом. Угощайтесь!

Бабай вытаскивает пачку и протягивает Поэту сигарету.

  • Спасибо!
  • Берите, не стесняйтесь, будете должны!
  • Буду, отдам.
  • Конечно, отдадите, товарищ Поэт, куда вы денетесь!
  • Вгоняешь в долги? – невинно спрашивает Змей.

Несколько человек вымученно смеются.

Есть такая примета – если перед боем кто-то кому-то что-то должен, то ни с должником, ни с кредитором, обычно ничего не случается. Неизвестно, откуда эта примета взялась – местные веяния или занесло из других «горячих точек».

У Бабая уже вырабатывается эта привычка – набирать перед боем должников. Он раздаёт сигареты, патроны, деньги, гранаты – и всем отвечает «Берите, берите, потом вернёте, не забудьте!»

Поначалу ему иногда отвечают что-то вроде: «Жив буду – отдам». Бабай так искренне и громко возмущается: «Что значит «Если жив буду?!» Куда вы собрались, не вернув долги?!!», что уже не возражают вообще. И молча «вгоняются в долги».

***

Это – солдатская магия, вроде обычая спать на патронах: чтобы пуля не брала. Несколько патронов – всех калибров, которые удаётся достать –  кладутся под матрац или прямо на простыню.

Обычно ограничиваются несколькими патронами, но бывает и клиника. Под Дебальцево Поэту приходится ночевать в украинском блиндаже на матраце, лежащем на снарядных ящиках. В рёбра давит так, что Поэт ворочается всю ночь, как принцесса на горошине. Хотя на улице – ниже 20 мороза, и спать приходится полностью одетым.

Утром Поэт сгребает матрац и видит, что спал на сплошном слое автоматных патронов толщиной пальца в три. Наверное, украинец, который  обустроил себе это место, был очень суеверный.

Из этого же блиндажа Поэт забирает спортивную сумку. В которой позже, уже в Луганске, находит сплетённую из разноцветных ниток куколку. Куколка изображает женщину в украинском наряде, сделана очень искусно. Наверное, какой-то западэнский оберег.

***

Сюда же относится привычка таскать в карманах подобранные на месте боя осколки и пули. Пулю выковыривать из патрона нельзя – нужно найти именно прилетевшую в бою.

Пуль удаётся найти меньше, чем осколков (осколков бывает столько, что иногда после боя они хрустят под ногами при каждом шаге). Ценятся пули намного выше. Их кладут в карманы, из них делают брелоки или носят на шнурке на шее.

***

У многих быстро нарабатываются свои персональные приметы. Говорят об этом скупо и неохотно. Но Поэту всё же удаётся узнать, что кто-то определяет, будет «жопа» или нет, по погоде. Кто-то – по цифрам на номерах увиденных автомобилей. Кто-то – вообще по каким-то с виду нелогичным признакам.

Например, разведка начинает ненавидеть батальонную баню – стоит им хорошо попариться, на следующий день они попадают в реальные боевые столкновения.

Поэт во время войны дважды решается бросить курить. Оба раза на следующий же день начинаются такие мясорубки, что после боёв под Хрящеватым Комбат вызывает Поэта и даёт ему блок сигарет.

  • Закончатся – зайдёшь. И до конца войны хватит хернёй маяться.
  • Понял.

***

Тяжело однозначно сказать, что это – или действительно реальные вещи, или просто опора, которую ищет ум в критических ситуациях. Может, подсознание так общается с человеком.

Подобные приметы нередко работают. То, что работает – лучше не трогать.

***

Колонна «Уралов» и «Камазов» носится вокруг города. Или обманывают местных украинских наблюдателей, или старший колонны сам не знает, куда едут, и получает команды по ходу движения.

Настроение у всех отвратительное. Интуиция или даже яснознание на войне включаются быстро. Многие молятся. Некоторые достают из потайных карманов иконки или чётки.

По тем, кто крестятся, видно, что православные, по тем, кто просто шепчет или перебирает чётки – сразу не поймёшь. Задавать вопросы на эту тему не принято.

По неясно как сложившейся привычке Поэт, когда чувствует, как его «выворачивает» при приближающейся опасности, сам себе читает своё же стихотворение «Дорога в Валгаллу». Иногда посматривает на экран мобильного телефона, где в качестве заставки установлена картинка с изображением Одина.

Стихотворение длинное, на втором или третьем куплете Поэта обычно начинает покачивать в ритм, и на душе становится немного легче.

***

В этот раз, читая «Дорогу в Валгаллу», Поэт сквозь прищуренные ресницы замечает, что на него внимательно смотрит Бабай. Поэт делает голос совсем тихим, но Бабай неожиданно наклоняется к нему.

  • Товарищ Поэт, можно и мне послушать?
  • Тебе это действительно интересно? – Поэт удивлён.
  • Почему нет?
  • Оно длинное.
  • Вот и хорошо.
  • И на тему скандинавской религии, – на всякий случай предупреждает Поэт.

Народ на Донбассе, как начинает понимать Поэт, в плане религии – в основном суровый и православный. Среди таких легко прослыть сектантом на ровном месте – потом хрен отмоешься.

  • Просто стихотворение такое, – добавляет Поэт.
  • Хорошо.

Поэт читает «Дорогу в Валгаллу». Бабай, прищурившись, внимательно слушает до конца.

Поэт так и понял, понравилось стихотворение Бабаю или нет. И знает ли Бабай, кто такой Один, что такое Валгалла и Рагнарёк. Когда Поэт замолкает, Бабай молча кивает, достаёт сигареты, подкуривает две и протягивает одну Поэту.

Ненадолго отвлеклись – и то хорошо.

***

Колонна словно мечется вокруг Луганска. Никто не понимает, что происходит. Уже даже хочется куда-нибудь приехать и начать закапываться, или штурмовать что-то. Даже это кажется более лёгким, чем трястись в кузовах неясно ради чего.

Поездка внезапно заканчивается где-то в районе Алчевска. Два или три джипа догоняют колонну, по встречной полосе подходят к головной машине и начинают сигналить и мигать фарами, явно предлагая остановиться.

Головная машина, за ней – вся колонна – принимают к обочине и останавливаются. Несколько человек из каждой машины берут джипы на прицел. Из самого большого джипа выходит человек в форме, показывает всем пустые руки и широко улыбается.

Затем достаёт из джипа планшетку и быстро идёт к головной машине, откуда уже спрыгнул старший.

Люди на джипах представляются алчевской комендатурой. Их командир на крыле «Урала» разворачивает карту, что-то показывает на ней изумлённому старшему колонны, и, сильно жестикулируя, что-то объясняет своему собеседнику.

Старший широким движением вытирает рукавом пот со лба, достаёт сигарету и раза с третьего подкуривает её.

Комендач также закуривает, они ещё недолго разговаривают. Старший колонны сильно трясёт ему руку, затем обнимает и хлопает по спине. Комендач снова улыбается, ещё раз многозначительно показывает карту и садится в свой джип. Джипы разворачиваются, и, посигналив, уходят в сторону Алчевска.

***

Содержимое разговора становится известно позже.

Комендач показывает старшему колонны на карте точку.

  • Вы сюда едете?

Старший колонны ненадолго зависает от изумления.

  • Сюда?
  • Откуда ты знаешь?
  • Это уже все знают. Так сюда?
  • И что, если да?
  • Вам не нужно туда ехать.
  • Это ещё почему?!
  • Укропы туда ещё час назад две батареи «Градов» навели. Ждут только вас.
  • Ты откуда знаешь?!
  • Нам с той стороны отзвонились. Есть люди там.
  • Это точно?
  • Точнее некуда. Я же говорю, это знают все. Не суйтесь. Перемелют «Градами», будет нужно – из дэ-тридцатых добавят. Они там достают.
  • Понял, спасибо!!!
  • Езжайте обратно. Давайте, удачи.

Комендач идёт в свой джип.

Старший колонны достаёт телефон, звонит кому-то, затем, аж посветлев лицом, прячет телефон, поворачивается к колонне и делает размашистый жест, который трактуется однозначно.

«Разворачиваемся!»

У Поэта с души сваливается огромный камень. Он смотрит в небо, по сторонам, и видит, как окружающий мир, элементы которого крайние несколько часов складывались в неблагоприятные знаки, меняется прямо на глазах.

«Миром правят иероглифы», – вспоминается Поэту искажённая цитата из Пелевина. Сейчас иероглифы показывают, что опасность вроде бы миновала.

На сердце становится легко. Поэт вдруг чувствует, что всё это время внутри него словно звучала сирена, которую отфильтровывал ум, но которую всё равно слышало сознание. Сейчас сирена замолкает.

Похоже, нечто подобное испытывают многие. Как только «Уралы» и «Камазы» начинают разворачиваться на узком шоссе, в кузове звучат голоса. Кто-то подкалывает соседа, кто-то возмущается тем, что к ужину не успеют.

Бабай достаёт и прикуривает две сигареты.

  • Товарищ Поэт, вы помните, сколько вы мне должны?
  • До хрена, – уклончиво отвечает Поэт.
  • Не переживайте, я всё подсчитал. У вас точно есть сигареты в кубрике?
  • Три пачки. На койке остались, похоже.
  • Всё нормально, – кричит через весь кузов Змей. – Раз Бабай жаться начал, значит – пронесло!
  • Я не жмусь, я за справедливость! – возмущается Бабай.

Похоже, Змей прав.

***

Поэт ещё несколько дней пытается переварить происходящее.

Откуда в алчевской комендатуре узнали, на какую именно позицию едет «Заря», откуда это узнали украинцы, кто сообщил алчевским, что на место высадки «Зари» украинцы заранее навели «Грады», так и остаётся загадкой.

Но, в общем, ничего удивительного не произошло. Здесь случались вещи и похлеще.

Это – гражданская война.

P. S. То самое стихотворение

Дорога в Валгаллу
(посвящается Одину)

Дорога в Валгаллу идёт ниоткуда,
Дорога в Валгаллу ведёт под Луной,
Дорога в Валгаллу – последнее чудо,
Которое будет до смерти со мной.

Что было – истлело, я пуст и свободен,
Все боли и страхи остались в золе –
Веди меня, Один! Веди меня, Один!
Дорогой поэта по этой Земле!

Дорога идёт – от привала к привалу,
Дорога ведёт – от луны до луны.
Я верю, я знаю – Дорога в Валгаллу
Однажды исполнит заветные сны.

И пусть я бывал – хоть и был неугоден –
В Холодном Аду и Аду Тишины –
Веди меня, Один! Веди меня, Один!
Под сумрачным небом угрюмой страны!

Я верен, я предан перу и металлу,
Я верю в поэзию строк и борьбы,
Что есть моя жизнь? – Лишь Дорога в Валгаллу.
Чего же ещё мне просить у Судьбы?

Не знаю – я низменен иль благороден –
Так Норны Судьбу начертали в тиши.
Веди меня, Один! Веди меня, Один!
К заветному Храму мятежной Души!

Упрямые строки, тягучие встречи
Терзают – но всё же ведут среди льдин.
Два ворона Одина сядут на плечи –
И значит, я буду уже не один.

Я видел красавиц и видел уродин,
В них много сияний и мало огня.
Веди меня, Один! Веди меня, Один!
Туда, где Валькирия встретит меня!

Четыре пути ожидают Поэта,
Который идёт под лучами Луны:
Долина Безумия, Лестница Света,
Дорога в Валгаллу и Храм Тишины.

И если ещё хоть на что-нибудь годен,
И здесь, на Земле, не изведал всего –
Веди меня, Один! Веди меня, Один!
Туда, где я встречу себя самого!

Я понял, что здешняя радость – безлика,
И вместе с рассветом растает, как дым.
Какую б Судьбу я просил у Великих? –
Сражаться отважным, уйти молодым.

Пусть Демон проснётся и будет свободен,
Пусть бьёт без пощады и рубит сплеча –
Веди меня, Один! Веди меня, Один!
Туда, где ласкают удары меча!

Нагими приходим, нагими уходим,
Бежим от пожарищ, бежим ото льдов,
И целую Вечность мы бродим и бродим,
По мрачному миру без снов и следов.

Но будет Рагнарёк, и буду я годен
Сражаться, как Зверь, под мечами врагов –
Веди меня, Один! Веди меня, Один!
В Последнюю Битву Великих Богов!

Обрушится Мир – и вернётся к Началу,
И Солнце растопит Предвечные Льды –
И вновь засияет Дорога в Валгаллу
Тому, кто на ней оставляет следы.

Единственный миг! Ты подобен кристаллу,
Который, как Солнце горит у лица –
Веди меня, Один, Дорогой в Валгаллу,
И дай по дороге пройти до Конца!

Глава 15. Почти «Грады»: 3 комментария

  1. В конце думал что стишок будет незадумчивый, простенький, обычный себе такой стишок с не всегда уместными рифмами, но был приятно удивлён, когда прочитал его

Добавить комментарий